Сексуальное насилие над детьми: как преодолеть его последствия

Все родители надеются, что с их ребенком этого никогда не произойдет. Но насилие возможно и со стороны незнакомых людей, и со стороны знакомых, и даже в собственной семье. В каждой ситуации есть свои особенности. Как уберечь детей от подобной драмы и что можно сделать для сына или дочери, если несчастье уже случилось?

Размышляет психолог Людмила Гридковец.

Самая опасная, по мнению большинства родителей, ситуация – встреча с насильником на улице. Преступник обычно выбирает безлюдные места: парки, пустыри, подвалы, подъезды, или врывается в квартиру, удостоверившись, что в ней нет взрослых. Нередко насильник использует оружие (пистолет, нож или муляж) или просто запугивает ребенка. Это могут быть прямые угрозы («Я тебя убью») или манипуляции типа «Если пикнешь или скажешь кому-то хоть слово, то я убью твоих родителей (брата, сестру), и ты будешь виновным в их смерти». В этот момент дети нередко испытывают оцепенение, чем и пользуется преступник. Довольно часто ребенок потом спрашивает себя, мог ли он что-то сделать по-другому, и «застревает» в состоянии самобичевания. Поэтому, узнав о насилии, взрослые первым делом должны поддержать ребенка, подчеркнуть, что он молодец, все сделал правильно, остался жив и поделился со взрослыми случившимся.

Завершить эмоции

У ребенка, пережившего насилие, сохраняется незавершенность эмоций по отношению к обидчику. Незавершенные эмоции сохраняются в теле и могут привести как к мышечному возбуждению, так и к мышечному «замораживанию», апатии, депрессивным состояниям, регрессии, которая происходит потому, что ребенок постоянно испытывает чувство беспомощности, безысходности.

Типичные фразы людей в таком состоянии – «Я ни на что не могу повлиять», «А что я могу?», «Ничего изменить нельзя», «У меня нет сил». Нередко дети (особенно мальчики) «убегают» от этой беспомощности в компьютерные игры, где нет физического взаимодействия и ответственности за реальные действия.

Ребенок загоняет вглубь, вытесняет в бессознательное тяжелые эмоции. Бесспорно, лучше обратиться к специалисту, который имеет опыт работы с детьми, пережившими насилие, но если такой возможности нет, можно попробовать помочь ребенку выразить свои эмоции. Для этого можно взять боксерскую грушу или подушку и дать ребенку возможность направить его агрессию по отношению к обидчику на эту грушу или подушку. Иными словами, ее можно (и нужно) бить до тех пор, пока эмоция не ослабеет, а объект не перестанет представлять для ребенка интерес. Если удастся добиться того, чтобы обидчик перестал занимать центральное место в мыслях и страхах ребенка, ему будет гораздо легче перевернуть эту страницу своей жизни и идти дальше.

Другой способ извлечь вытесненные эмоции – поднос (железный или жестяной). Ребенок может, представив в образе подноса того, кто причинил ему боль, бросить на пол своего обидчика и на выдохе прокричать: «Уйди!» Шум, возникающий при падении подноса, провоцирует дополнительное эмоциональное включение ребенка и стимулирует выход вытесненных эмоций. Первоначально, как показывает практика, ребенок бросает поднос неуверенно и едва произнося слова. Но поддержка близкого взрослого позволяет ребенку в полную силу постепенно войти в этот процесс и таким образом не только вытянуть незавершенные эмоции, но и завершить их.

Надо сказать, что мальчики и девочки по-разному переживают насилие. У мальчиков общество и родные так или иначе формируют представление о себе как о защитнике, бойце, победителе, поэтому ощущение того, что его сексуально использовали, для мальчика, возможно, еще более травматичный опыт, чем для девочки. У него возникает, с одной стороны, чувство собственной слабости и несостоятельности, а с другой – неполноценности себя как представителя мужского пола и в ряде случаев – утрата уверенности в его природной сексуальной ориентации. Часто первый вопрос, который задает мальчик психологу: «Я теперь не такой, как все? Теперь я гомосексуалист?» Задавая этот болезненный и трудный вопрос, мальчик ждет от взрослых подтверждения того, что произошедшее с ним не нарушило его мужественности, не поставило под сомнение его маскулинность.